Глава 10. Поимка брата (1980 г)

Это для меня была улыбка, а для хозяина это был страшный оскал. Ружье не случайно оказалось заряженным, ждал этого, но не в эту минуту, а Хабиб застал его врасплох. По пути к конюшне он остановился у колодца, выбил ногой деревянное подобие крышки и бросил туда ружьё. В руках он держал прихваченную упаковку патронов для обреза. Мы как один запрыгнули на коней и выехав в дальние ворота, ускакали прочь от фермы.

Отъехав несколько километров и подобрав удобное для того место, брат сказал: «Привал». Мы слезли с коней, но не путали их и не выпускали из рук узды. Присели. Он открыл сумку, и я впервые в жизни увидел столько золота. Он объяснил, что брал ювелирный когда-то и ещё какой-то антикварный магазин. Он так же распаковал упаковку с патронами и стал распихивать их по всем карманам. Выбрав размер, он надел себе на средний палец массивное золотое кольцо со всевозможными камушками и толстую золотую цепочку – на шею. На ней был золотой крест с распятым Христом. Он заметил мой вопросительный взгляд, и сказал, не дожидаясь моего вопроса:

 – Если Бог есть, то он один, а если их много, то не верю ни одному из них.

Этим он оправдывал то, что на цепи был крест и что он всё равно надел его. Да и было ли ему до религий в этот момент? А кто его вообще приобщал к религии? Он знает, что «должен» быть мусульманином, и на этом все его познания в религии исчерпаны. В тюрьмах думают лишь о выживании в этой земной жизни, а не в загробной.

Он знал, что ситуации бывают в жизни самые неожиданные, и дело решают секунды. Я не переставал удивляться его предусмотрительности. Не сдержавшись, я спросил насчёт решёток, на что он ответил:

– А ты что, думал, я там чай пил, когда ты коней наготове держал за сараями? – сказал он, улыбаясь своею злою улыбкой.

Больше вопросов насчёт решёток я не задавал.

– Тем ментам досталось кое-что из моего золотишка, – проговорил он с сожалением, – всё поснимали. Шеф их сказал мне, что вернут когда я отсижу, но я ему ответил что, когда я отсижу их дети будут старше их самих.

Хабиб использовал те тонкости и хитрости, которым научили в тюрьмах бывалые воры. Есть такие вещи, которые не разглашаются. Их можно обменивать на деньги. Один проигравшийся до ниточки даже спас себя этим, продав такую хитрость, применение которой отключало любую современную сигнализацию.

Кто только там не сидит? Ведь не все же они воры и разбойники? Среди тюремных обитателей уникальнейшей в этом отношении страны СССР можно встретить и учёных, и докторов, и профессоров. Уж не беден интеллектуалами Советский Союз.

– Мухтар, – обратился он ко мне, – мне нужно торопиться. Он посмотрел на меня тем своим обычным, хищным взглядом, но уже в предпоследний раз в своей жизни. Никто из нас тогда не предполагал, что мы увидимся с ним ещё один раз в жизни, через восемь лет и всего лишь на несколько минут.

– И знаешь куда? – продолжал он. – В никуда! У меня впереди туман. Я тороплюсь раствориться в нём. Один Бог знает, чем кончатся мои бега. Мне поздно сворачивать с пути. Я выберусь из этой огромной зоны, что называют СССР. Только ты, Мухтар, не повтори наши грехи, мои и отца. Ты счастливейший человек, ты можешь появиться где угодно. Ты свободен. Не побывав в моей шкуре, ты не оценишь, какое это счастье.

– Ты хочешь сказать, что мы сейчас…

– Да, мы должны расстаться, – прервал он мой вопрос, зная наперёд, что я хотел сказать, – мне одному легче, я так привык, а вместе мы попадёмся. Да и на свободе ты будешь полезен. Будешь посылки слать мне в тюрьму, приезжать на свидания, если мне ещё придётся сидеть. А если удастся один из моих планов, то я тебе буду посылать помощь из заграницы.

– А может мне находиться не вместе с тобою, а держаться на расстоянии и в нужный момент быть наготове? – не унимался я, хотя уже потерял всякую надежду и понимал наивность этой просьбы.