Глава 17. Этап (1985 г)

– Уж точно не «отрицалы», – сказал полосатик с такой интонацией, что было очень даже понятно, каково его отношение к подобным. Ведь дойти до полосатого режима означало явное противоборство с начальством тюрьмы.

«Отрицалы» – это те, кто сразу, с первых дней, отрицают всякий «дружеский» контакт с начальством тюрьмы.

Определить, кто они и куда следуют, для него было так же легко, как нам, проснувшись, вспомнить своё имя. Лица их так же не были похожи на трудяг. Эти трое ехали на вольное поселение в Архангельскую область. Их даже могли своим ходом отправить. Они без пяти минут вольные люди.

– Гена! – крикнул громко «полосатик».

– Говори, – послышалось из соседних купе.

– Есть маза подогреть курево! – сообщил он своим «полосатикам», которые в этой спешке, как и он, попали в общие купе.

– Гони, Саныч, гони!

Видимо, их было несколько человек, и они хорошо знали друг друга по голосу, так как их всегда держат изолированно от остальных.

Эта перекличка полосатых была прямым намёком для этой тройки, что следовало бы поделиться содержимым баулов. Они и сами должны были проявить инициативу, видя, что на нём всё полосатое: и шапка, и бушлат, и ватники. Нет, не из страха, а из уважения, исходя из понятий тюремной этики. Ведь его положение не входило ни в какое сравнение со всеми остальными. 

Смекнув, в чём дело и чем тут пахнет, они стали переглядываться, решая кому лезть первым в свой баул. Ох, как он был некстати, для них сейчас этот полосатик! Один из них неохотно полез рукой в баул и, нащупав, достал две пачки сигарет и протянул «полосатому». Саныч взял их и, подойдя к решётке и подозвав солдата, протянул ему.

– Одну – себе, одну братве.

Солдат исполнил всё, как было сказано, словно «полосатик» был его командиром.

Саныч, не удовлетворённый этим, снова уставился на них.

– Бедновато греете, зёмы.

На этот раз интонация была более угрожающего характера, и они поняли, что из-за такой мелочи можно не доехать до Архангельска.