Глава 16. Иваново. СИЗО (1985 г)

- Не сомневаюсь, что есть в любой жизненной ситуации выход, не бывает в природе иначе - сказала уверенность.

- А вот позвольте не согласиться, - выразилось упрямство, - если есть, то где он, этот самый выход?

- Может, вы имели ввиду деньги? – сказала алчность, - вот были бы деньги, дверь бы сама и открылась, да ещё на руках бы отсюда вынесли, смотря какая сумма.

- Речь идёт не о физической неволе, а о душевной, - сказало свободолюбие, - ведь можно и на воле быть несчастным?

- Есть идея! - вмешалась память, - позвольте процитировать Теодора Рузвельта:

«Делай, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть».

- Вы имели ввиду меня? Ведь у Вас, разумеется, сейчас нет ничего кроме меня? – спросило тело.

Тут, как и бывает в любом сне, была характерная незавершённость, когда меня разбудил сильный стук в дверь.

Один арестант очень хотел в туалет, но снаружи ни кто не отвечал. 

Вернувшись в реальность, я долго сидел обнявши колени и тупо уставившись в одну точку. Я не мог понять, как расшифровать этот сон. Что я должен был делать?

Лишь спустя пол часа, для меня всё начало проясняться. Это был для меня знак свыше. Была подсказка. Ведь выбирать мне: играть ли сейчас в карты с этими урками, работать ли над собой, например, над своим телом. Мне же ясно было показано, что нужно делать то что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть. Меня это так осенило, так возвысило в собственных глазах, так обрадовало, словно я приобрёл то, чего у меня не было.

- Если мне нечего терять, то можно же попробовть что-нибудь найти? – обрадовала меня свежая мысль.   

Я стал заниматься физическими упражнениями. В основном, это была растяжка, поскольку для занятий чем-то другим здесь не хватало ни места, ни воздуха.

Растяжка не требует усиленного дыхания и много места. Так я стал впервые всерьёз заниматься над своим телом. Установил себе приблизительное время и, не нарушая режима, я растягивался вопреки тому, что говорили сокамерники. А говорили они в один голос что это не только бесполезно, не только вредно, не только поздно, но даже опасно.

Ведь говорил же В. Ключевский: