Глава 18. Химия (1985-88 гг)

Ещё до самого побега, обычно, бывает подготовительный период. Нужно заранее всё узнать: куда будет это вывозиться, что там расположено, куда можно бежать, когда последний рейс и многое другое. Этот процесс важнее, чем сам побег, иначе тебя могут «высыпать» в соседнем лагере.

 В комендатуре всё теперь мне стало казаться проще, после того как увидел отца и брата. Всё познаётся в сравнении. Мне становилось стыдно за самого себя, когда вспоминал, как я жаловался на условия.

–  Им бы сейчас мои условия, – думал я теперь.

Со временем появилась возможность прожить последние полгода срока вольно, отмечаясь в комендатуре раз в день. Но для этого нужны основания, как например семья. Приехала Люба с дочерью.

 Нашли комнату в общежитии спичечной фабрики. Любе предстояло чистить от снега все дорожки и проходы к общежитию. Мне – вставать в шесть, а в половине седьмого уже стоять на остановке и ждать вахту. Домой возвращаюсь к семи вечера. Из двадцати четырёх часов тринадцать забирает работа, час отметка в комендатуре, шесть сон, остаётся четыре собственных часа. Вот их то и пытался я изо всех сил использовать на то, чтобы что-то изменить в своей жизни. Не хотелось даже думать о том, что меня ждёт такая серая перспектива рабочего или строителя. Ни за что бы не смирился с такой участью. Внутренне я чувствовал, что есть и силы и желание действовать вопреки судьбе, сулящей столь неопределённое туманное будущее. Мне хотелось видеть ясно и отчётливо то, что ждёт меня в этой жизни. Я знал, что никто не рассеет этот туман кроме меня. Не хотелось уповать на «авось» или на «будь, что будет». Это не моё. Если ждать сложа руки, получу совсем не то, что я хочу от этой жизни. Но передо мной стоял огромный, даже я бы сказал, гигантский вопросительный знак: «Что делать?». И, даже закрыв глаза, я не мог от него избавиться. Этот вопрос меня мучил всегда, поскольку у меня не было определённой цели. Да, я занимался над своим телом, да, были результаты. Но в мире есть столько спортсменов, столько гимнастов, и что? Что мне нужно в итоге? На этот вопрос ответа пока не было. Но это не означало бросить занятия над собой. Я продолжал вставать на час раньше, чтобы успеть сделать утреннюю тренировку. После работы продолжал тренироваться, прогоняя всех из комнаты, где играют в настольный теннис. Каждый раз мне приходилось разбирать этот тяжёлый теннисный стол, чтобы позаниматься и собирать вновь. Притащив откуда ни весть старый матрас, я прыгал всякие сальто, фляки и прочее, что где и когда видел. А ещё выкраивал время на работе игнорируя  обед как ненужный элемент. Придя с работы я не мог сразу поесть пока не выполню вечернюю тренировку.

В таком режиме времени на семью не оставалось. Это и стало основной причиной наших раздоров. Люба переквалифицировалась из дворницы в уборщицы, хотя впрочем это одно и то же. Ей нужно было раз в сутки мыть полы в коридоре общежития и держать чистоту на этаже. У неё было достаточно много свободного времени которое она любила проводить в разговорах с соседками, покуривая, а порою и выпивая. Я и помышлять не смел о сигаретах, а уж о спиртном тем более. Если быть честным, я не считал и не мог считать это полноценной семьёй с которой я буду жить. После того как я приехал к ней в село и узнал что она жила всё это время с другим, у меня сразу исчезло то, что было до того, когда ехал к ней. Всё дальнейшее было просто необходимой для нас обоих игрой, обусловленной сложившимися обстоятельствами. Мне нужно было держать слово, а Любе статус замужней. Я больше уединялся в спортивной комнате, предпочитая оставаться с собой, со своими мыслями, чем находиться в обществе человека, который может тебя запросто променять в любой момент, если для этого появятся благоприятные условия. Не нашёл я в ней ни друга, понимающего мои стремления, ни самого главного: веры в светлое будущее, и в то, что оно зависит от нас. Уж в чём-в чём, но в одном отец всегда был прав, когда говорил мне быть осторожнее с женщинами. Только я всегда думал, что это банальный совет. Однако в дальнейшей жизни не раз убедился, насколько он был опытен в этом вопросе.

 Однажды Люба заявила прямо: - «Ты бы лучше пил, чем в этом спортзале пропадал».

Услышав это, соседка, у которой муж пил, сказала ей:

 - «Если б мой пропадал в спортзале, я бы ему ноги целовала, на руках бы носила и в зал, и обратно».

Но увы, то, что в голове у одного, тёмный лес для другого. Всё больше понимал я, что мы разные с ней люди, что на разных полюсах жизни и смотрим в разные стороны.

–  Ничем не жертвуя, ничего не добьёшься в этой жизни, – твердил я.

–  А ты и так ничего не добьёшься, – отвечала она.

Так и жили в противоречиях.

       Однажды случайно в старой газете прочёл объявление о том, что набирают в группу по у-шу. Для меня это был шок! Как это у-шу? Разве это уже разрешено? Неужели это реально?

Немедленно нашёл это место! Меня не хотели брать по многим причинам. Во-первых, я был осуждён, и у меня не было паспорта, во-вторых, занятия шли уже три месяца, и в-третьих, на одно место было двадцать человек желающих. Я не унимался. Тренер был, как мне сначала показалось, высокомерным. Чтобы я отвязался, он сказал, что нужно иметь специальную подготовку, а индивидуально со мной никто не собирается заниматься, и что уже поздно.