Глава 18. Химия (1985-88 гг)

      Теперь я снова жил в комендатуре. Освободился. Да именно в комендатуре я был более свободен чем на воле с ней, потому что для меня свобода – это свобода выбора действий на пути к мечтам. Пусть не было свободы физической, но была свобода внутренняя, свобода выбора и действий, и ни кто не связывал руки когда я брал в руки вёсла. 

Конечно же, после их отъезда я чувствовал какой-то душевный дискомфорт. Успокаивал себя тем, что срока оставалось совсем мало. Нужно было думать дальше, как быть, где жить, с чего начать на этот раз свою новую жизнь. Как не повторить ошибок?

Не скрою, не ожидал, что буду по ней не только скучать, но даже страдать! Вот ведь как: с тобой не могу и без тебя. Парадокс. Этим мучаются миллионы. Но меня успокаивал вычитанный накануне афоризм:

“Ничто так не старит мужчину, как жизнь с одной и той же женщиной”. А после горького опыта, когда на собственной шкуре испытал тяготы взаимоотношений, то понял что имел ввиду Ж. Адан, говоря:

«Жизнь – путешествие, которое лучше совершать в одиночку».

Когда мне оставалось совсем уже мало, несколько месяцев, я узнал, что в ДКС (Дворец Культуры Строителей) есть самодеятельный цирк. Конечно же, вскоре я оказался там. Меня тепло приняла художественный руководитель Наталья Матюшова, несмотря на моё положение осужденного. Там царила творческая атмосфера. Ребята все весёлые, талантливые. Мне, конечно, пришлось продемонстрировать своё умение. Всем понравилось. Стал по возможности ходить туда и заниматься с ними. Там были все условия для развития, ребята были очень миролюбивые, с многими сдружились. Это были и Саша Замураев, и Андрей Шарынин, и Дима Комяков и другие. Конечно, им было тогда по десять-пятнадцать лет. Но были там и мои ровесники, но их было меньше, человека три. Недолго я туда ходил. Они собирались на гастроли то ли в Варшаву, то ли в Будапешт, а у меня кончился срок, и получив на руки паспорт, покинул навсегда спецкомендатуру номер шесть города Череповца.